воскресенье, 14 августа 2011
Главы 1-3Пролог.
Со стороны Запретного Леса дул холодный, пробирающий до костей ветер, и снег валил без перерыва уже третий день. Мужчина, аппарировавший у ворот, недолго переминался с ноги на ногу, оглядываясь по сторонам, потом натянул обмотанный вокруг головы шарф повыше, до самых глаз – нет, в этом году декабрь точно сумасшедший. Лондон, затопленный вязкими снежными дождями, отнюдь не самый приятный подарок англичанам в преддверии Рождества, а вот окрестности Хогвартса и Хогсмида – белоснежная сказка для маленьких чародеев.
Молодой мужчина вытянул волшебную палочку из рукава и поспешно взмахнул ею – от согревающих воздушных волн стало значительно теплее, чем от укутывания носа в шарф, а снежные сугробы, превращаясь на глазах в водяные ручейки, перестали быть препятствием на пути к цели. Остатки снега хрустят под сапогами, большая луна освещает сегодня замок, что тянется к ней своими шпилями башенок. Гремучая ива поджидает гостей, тихонько скрываясь в гордом одиночестве за не поддуваемой стеной Хогвартса, маленькие фонарики на теплицах чуть раскачиваются, издавая еле слышные скрипы, в одном из окон гриффиндорских спален мерцает свет. Фигура останавливается, опуская палочку вниз, и задумчиво смотрит вверх, на желтый огонек. Снежинки настойчиво падают на лицо и мужчина, моргая, снова поднимает палочку. Свет погас, но иллюзия была почти реальной – маленькая фигурка паренька, сидящего на подоконнике. Графин с холодной водой, принесенный эльфами, пока никто не видел. Сопение в подушку лучшего друга, обессилено свалившегося на кровать после тренировки. Плакат с «Пушками Педдл» на стене, на противоположной – карандашные наброски будущих портретов однокурсников. Вниз по ступенькам, справа – лестница в комнату девчонок, которая сложится, стоит только какому-нибудь наглому парню ступить на нее. Большая гостиная, в камине – догорающие угольки с оранжевыми прослойками, красные мягкие диваны и золотые истертые временем ковры. Портрет с Толстой Дамой, оклики из бесконечности картин. И дружба, и вражда, пафосные дуэли и запах противных лекарств в Больничном Крыле, небрежно повязанный вокруг шеи галстук и смущенный смех шестикурсницы. Что-то остается в этом мире, что никогда не изменится, что будет повторяться с настойчивостью смен времен года – и это так правильно. А есть и то, что время бесстрастно уносит за собой, и вряд ли стоит жалеть – лишь бы взамен приходило новое.
Мужчина взошёл на низкий холм и присел на корточки, горячим воздухом из волшебной палочки очищая мраморную плиту от снега. На мраморе проступили вырезанные буквы, мужчина тяжело выдохнул и поднялся на ноги, не сводя взгляда с надгробия.
- У меня второй сын, - заговорил он, долго думая с чего начать. И вроде бы не речь на совете глав Отделов Министерства Магии, ни торжественный вечер, где тебе внимает несколько тысяч гостей. Один-единственный выступающий и один-единственный слушатель, хотя и не совсем живой. – Мы хотели дочь, но… тут уж как получилось, - он нервно рассмеялся. – Вряд ли от этого он будет не любимым, даже наоборот. Я видел его глаза – зеленые, как и у меня. Такие большие, необычно большие. Даже огромные. Наверное, в детстве и у меня были такие же, - мужчина снова замолчал, выдыхая ртом пар в шарф и засунув руки без перчаток в карманы куртки. – А назвал я его Альбусом Северусом Поттером. В честь Вас. И буду надеяться, что он будет… известным – может быть и не стоит, а вот мудрым и сильным, таким же, как Вы – обязательно.
На небе ярко загорелась звездочка, и вряд ли она издала какой-то звук, но мужчине, стоящему у надгробия, показалось, что она звенела и дрожала, эхом откликаясь по всему небу. Рядом – ещё одна, и тоже звенит, потом третья, четвертая, пятая…
Он стоял, подняв голову навстречу искрящемуся снегу, смотрел, как одна за другой зажигаются над ним яркие огоньки, и думал, что они готовы упасть ему прямо на голову, не выдержав давления черноты вселенной. Но спустя мгновение россыпь звезд замерла, превратив небо в мерцающий ковер. Тут и там в школе озарились светом комнаты, и удивленные студенты, раскрыв рты, поднимали взгляды в небо, восторженно перешёптываясь.
И только суровая погода закрывала глаза на мелочные выкрутасы небесных светил и продолжала засыпать снегом тропинку, которая протянулась от ворот к белой гробнице.
Глава 1.
Солнечные лучи падали прямо на первые несколько парт, смешивая в головах школьников все мысли. Профессор Бинс продолжал бубнить лекцию, даже не замечая, что студенты откровенно спят.
- … Эльфы в любые времени были хранилищами огромных волшебных сил, и волшебники вовсе не желали с этим мириться. Люди – высшая каста, поэтому они так рьяно добивались порабощения эльфийских поселений…
Джеймс бесцеремонно развернулся на стуле спиной к бестелесному профессору и насмешливо посмотрел на друзей – оба спали как младенцы, сотворив себе из перьев по подушке.
- Скучно, - протянул он вполголоса. Беловолосый друг поднял голову, предъявив Поттеру раскрасневшуюся щеку. – Сегодня уже пятое сентября, и это мой первый рекорд со времен второго курса - ни одной ночной вылазки с начала учебного года. А ведь это наш последний учебный год.
Друг потер свой чистокровный нос и зевнул:
- Зато у тебя есть время разобраться с этой… Слизерин, шестой курс…Джессикой?
- Джиллиан, - лениво поправил его парень. – Джессика с Пуффендуя.
- Ага. И ещё с Мелани.
- Мелани мне не подружка! У неё прыщи по всему лицу! – Джеймса передёрнуло, заставляя друга лишь фыркнуть.
- Мне кажется, в пятикурснице из Когтервана в прошлом году тебя это не остановило.
- А ты видел её ножки? Эти прелестные, длинные ножки? Она мучила меня, надевала настолько короткие юбки, что стоило ей наклониться, и я видел…
- Ладно, я понял.
Сбоку засопел их приятель, что-то бормоча во сне, и Бинс уже начал переходить на монотонное гудение себе в нос – обычное дело к концу урока по Истории Магии. С несколько минут парни вяло оглядывали своих однокурсников, которые занимались чем попало – начиная с безобидного морского волшебного боя и заканчивая бумажной бомбардировкой между слизеринцами и гриффиндорцами с задних парт.
- Как это всё по-детски, - вновь заговорил Джеймс, наблюдая за тем, как немаленький бумажный дракон змеиного факультета пытается атаковать гриффиндорский фланг. Львы защищались, как могли, но зеленый дракон всё-таки ткнул своим острым носом в ухо одного из них и слизеринцы заржали, с видом министров пожимая друг другу руки.
- Ага, а ты большой, - усмехнулся в ответ друг, уже полностью проснувшись. Джеймс оскалился в ответ, обнажая белые зубы, и мог поклясться, что услышал «Когда Джейми улыбается, он просто душка».
- Лоркан, сколько мне дадут за убийство двух совершеннолетних гриффиндорок, которые не могут от меня отвязаться с тех самых пор, как я им сказал «Извините, это была ошибка, отношения на троих меня не устраивают»?
- Если ты докажешь в суде, что они тебя вынудили, то думаю, что пару лет тебе скостят, - на полном серьёзе ответил Лоркан.
- Ни черта ему не скостят, потому что они дочки главы Визенгамота.
- Колин, ты даже выспавшийся – просто отвратительный человек. Ты знаешь, что такое «бодрый взгляд на жизнь»?
Колин превратил подушку обратно в перо и, потягиваясь, взглянул на соседа сверху вниз:
- Лоркан, ты видел театральную постановку «Идиоты и их взгляд на жизнь»?
Блондинчик, почуяв неладное, покосился на Джеймса, который был готов в любую минуту заржать подобно слизеринцам, наславшим дракона на гриффиндорцев.
- Нет.
- А тебе и не нужно, считай, что ты её каждый день исполняешь для нас с Джеем.
Джеймс засунул в рот себе кулак, пытаясь не заржать в голос, но получалось плохо. Колин, не заметив, как у него из под носа украли палочку, безуспешно закрывался от Лоркана книгой, а лучший друг помогал последнему, пуская шутливые искры в грудь Колина из его же палочки. Совсем не по-детски.
***
- Я знала, где тебя искать!
Парень оборвал чтение и отстраненно посмотрел на девушку, водрузившую стопку книг прямо перед его носом.
- И тебе «Здравствуй», Роуз.
Она фыркнула, тихо спародировав его напыщенное приветствие, и рассмеялась, раскрывая самую верхнюю книгу из стопки. Позади тихо прошагала мадам Пинс, прожигая студентов строгим взглядом. Девушка дождалась, пока библиотекарь свернёт за стеллаж, и вновь взглянула на собеседника.
- Ну, и что скажешь?
Молодой волшебник закатил глаза и аккуратно закрыл книгу, вставив палочку как закладку на странице, которую читал. Оглянулся, убеждаясь, что их никто не подслушивает, и наклонился к Роуз:
- Единственное, что я могу тебе сказать с абсолютной точностью – «Я. Ничего. Не. Узнал».
Роуз сначала тупо смотрела ему в глаза, приоткрыв рот, а потом недовольно стукнула кулаком по столу:
- Прекрасные новости, Ал, - язвительно прошептала она ему в лицо, но, кажется, волшебнику было плевать – он снова открыл свою книжку и стал читать страницу с ещё большим рвением, положив локти на стол и запустив пальцы в черные волосы. Ей уже спустя минуту надоело сидеть напротив, неотрывно глядя на его макушку, и она снова заговорила. – А, между прочим, это для тебя сейчас важнее всего. Такие кризисы не случаются просто так. Застой магии – очень дурная штука.
Он подскочил моментально и схватил волшебную палочку, делая ею пас в воздухе – книга, которую он читал, подпрыгнула со стола, вызвав испуганный писк Роуз, и, провисев немного над потолком, плюхнулась обратно.
- Видишь, я колдую! Всё нормально! Всё те же эмоции, чувства, та же энергия…
Роуз продолжала молча на него смотреть и Ал немного пожалел о своей вспышке, хотя и знал, что уже через мгновение девушка улыбнется, скажет что-нибудь умное или…просто сделает что-нибудь, что снова превратит её в радостную, яркую шестикурсницу. Так и произошло, но как-то немного неуклюже – Роуз покачала головой, уголки её губ приподнялись, и она сказала:
- Я же не это имела ввиду. Ты всё прекрасно понял. Не обманывай сам себя, иначе я решу, что Альбус Поттер струсил.
Ал закусил губу и опустил палочку. Кого он точно никогда бы не смог обмануть – это Роуз. Она стояла перед ним, пытаясь собрать за спиной волны каштановых волос, но это у неё плохо получалось, и отдельные локоны то и дело падали на лицо. И ещё он смотрел в её глаза, глубокие голубые глаза цвета неба. И эти глаза в данную секунду посылали Алу только одну мысль: «Альбус Поттер, ты идиот! Скрытный, напыщенный идиот! Ты можешь, сколько хочешь мнить себя одиноким и пытаться справиться со всеми проблемами самостоятельно, но жизнь без дружбы настолько скучна, что тебе всё равно придется перешагнуть через себя и научиться доверять».
- Вот, я подобрала книги, и уже полистала их, - продолжила она, словно никакого конфликта и не случилось. Ал моргнул пару раз, возвращаясь в реальность. Сидевшие за высоким стеллажом когтерванцы с интересом разглядывали его и Роуз через узкий промежуток между книгами на полке. – Ничего безумно интересного, но есть моменты, которые тебе стоит узнать…
Она принялась листать один из толстых томов, выуженный из стопки, и Ал, стоявший рядом, машинально кивал, стоило ей посмотреть на его лицо, при этом она тихо зачитывала выдернутые из абзацев предложения. Он стиснул палочку крепко в руке за своей спиной и описывал ею круговые движения, - из кончика палочки постоянно вылетали искры, но гриффиндорец этого даже не чувствовал, хотя знал, что это происходит. Роуз была права – дела совсем плохи.
***
В гостиной Гриффиндора кресла у камина манили к себе школьников, как мороженое – ребенка, но обычно эти кресла заполняли выпускники и никто не смел даже пытаться выманить их оттуда. Были и другие классные места, где можно было вечером отдохнуть после занятий или сделать домашнее задание – подоконники, заваленные мягкими подушечками золотистого цвета, пуфики в углах, которые каждый день облюбовывали парочки, а стоявшие полукругом диваны возле кофейных столиков даже подсчёту не поддавались. Но места у камина для выпускников – это уже своего рода традиция. А традиции, как известно, нарушают только в особых случаях, например, когда семикурсников нет.
- Ал, где твой брат?
Парень повернулся и уставился на парня, который был старше его на курс – охотник гриффиндорской комнады по квиддичу.
- Откуда мне знать? Небось, шляется со своими друзьями где-то.
И это даже оказалось правдой – когда гриффиндорский охотник отвернулся, портрет Большой Дамы открылся, и в гостиную ввалилась хохочущая троица, тут же обращая на себя внимание.
- Я добьюсь вашего исключения, Поттер, даже если это займет годы, вот увидите, - явно спародировал кого-то старший брат, плюхаясь на кресло прямо напротив огня, и снова рассмеялся. – Интересно, как он будет исключать меня несколько лет, если в этом году я выпускаюсь?
Его друзья снова взорвались смехом, вытирая рукавами мантий слёзы, проступившие на глазах от смеха.
- Ну, и что же вы снова сделали бедному Филчу? – на колени Лоркану аккуратно присела приятной наружности девушка, обвивая его шею руками и целуя в щёку.
- Наконец-то Филч преобразился, - издалека начал Джеймс и перевёл хитрый взгляд на Колина, предлагая ему продолжить.
- Теперь весь его гардероб гармонирует с шёрсткой миссис Норрис.
- И, как понимаю, шерсть миссис Норрис до сих пор в этих жвачно-розовых пятнах, которые даже директор не в силах была вывести?
- Это остатки былой любви к розовому молоку розовых коров, - трепетно прошептал Колин и, выдержав паузу, заржал пуще прежнего.
- И у Филча нет никаких доказательств, что это сделали мы, - самодовольно добавил Поттер, вальяжно опрокидываясь на спинку кресла.
- А кто, кроме вас троих, ещё достаёт Филча из года в год?
Вопрос был риторическим и остался без ответа, но Альбус, который и спросил это, ожидал всего чего угодно.
- Ал, ты уже на шестом курсе, но я не уверен, что знаешь хоть один потайной ход, ведущий в Сладкое Королевство.
- Или какого цвета нижнее бельё предпочитает гриффиндорская староста, - присоединился к Джеймсу Колин.
- А мы даже знаем, какого цвета трусы Филча, - состроив рожу, брат наклонился к Альбусу. – Я думаю, что они розовые.
Их уже слушали все гриффиндорцы, которые сидели поблизости, поэтому по гостиной прокатился дружный ряд смешков. Альбус Северус Поттер покачал головой, смотря на весёлого брата, и думал лишь о своём. Нет, в магическом мире волшебники не могут скучать никак, и он не исключение, пускай даже его старший брат считает совсем по-другому. Но это всё равно, что сравнивать сыча с павлином. Павлин статный, красивый, им любуйся хоть весь день напролёт, только вот почту он от этого как не носил, так и не станет носить, в отличие от маленького нелепого сыча.
Троица снова стала что-то тихо обсуждать, наклонившись друг к другу, и Ал мог поклясться, что слышал слова «Пивз», «Зал наград» и «Заклинание клейкой ленты». Младший Поттер, продолжая оглядываться на брата и его друзей, собрал все свои раскиданные по столу свитки с домашними заданиями, выкинул в камин оторванные куски пергамента и направился в спальню, но на полпути остановился, заметив сидящих поодаль сестер Лонгботтом. На часах – только полдвенадцатого, поэтому есть ещё время до сна. Альбус развернулся и подошёл к диванчикам, на которых сидели сестры в окружении множества гриффиндорцев.
- … Врачи сказали, что состояние отца тяжёлое, но стабильное, скоро пойдет на поправку. Сам он ещё не приходил в сознание, так что можно судить лишь по магическим показателям, - с горечью в голосе вещала одна из сестер. – Нам сказали, что сообщат сразу, как только появятся новости.
- Я думаю, что всё будет нормально, не стоит сильно мучить себя.
- Да, и звезды в этом месяцы спокойные, даже очень, поэтому всё наладится.
Друзья девушек успокаивали их, как могли, и сестры Лонгботтом заметно развеселились, слушая эти нелепые оптимистичные слова сострадания.
- То есть, пока у нас занятий по Травологии не будет? – Альбус даже не оглянулся на Колина Криви, который тоже подошёл к диванам – наверняка рядом стояли Джеймс и Лоркан.
- Да, Колин, тебе лишь бы погулять, - грубо ответила Лонгботтом, скрещивая руки на груди и смотря на него немного обиженно. Колин ответил ей фирменным взглядом соблазнителя всего женского населения Хогвартса, и девушка поспешно отвернулась. – Пока – не будет, как сказала МакГонагалл.
- И Защиты тоже.… Такой халявы мы ещё не знали, - Джим радостно хлопнул лучших друзей по спинам, обмениваясь с ними ухмылками, некоторые гриффиндорцы тоже активно начали обсуждение неплохих перспектив на ближайшие дни. Но вторая Лонгботтом хмыкнула и обрубила их радость на корню:
- А вот это вряд ли. Когда мы уходили из кабинета директора, у неё сидели несколько человек, никого из них мы не знали, и ещё один в кресле – со спины непонятно было, кто он.
- Но после того, как МакГонагалл выпроводила нас за дверь, - продолжила снова первая сестра, - мы услышали, как она начала что-то говорить про занятия Защиты от Тёмных Сил, и ей отвечали. Но голос невозможно было разобрать, хотя он мне показался смутно знакомым, - закончила она неуверенно, сестра активно закивала. Тут же все подряд начали строить догадки – кто заменит в этом году ушедшего в срочный отпуск профессора Сантона?
- Мне кажется, уже завтра мы всё узнаем, - вынес вердикт Лоркан и на правах старосты начал разгонять гриффиндорцев по спальням. Альбус одним из последних ушёл в мальчишескую спальню шестикурсников, хотя обычно был одним из первых. Он думал о случившемся с профессором Лонгботтомом в первый же день учебы, наблюдая, как Лоркан собирает раскиданные по полу шерстяные шарики щекотки, которые летом так активно продавали его дяди Уизли в своём магазине. Ал был удивлен, что не задумался об этом раньше, и никак не мог понять, почему Большой Зал уже на следующий день выглядел так, словно накануне и не напоминал поле сражения тысячи великанов. Стоило поговорить об этом с Роуз завтра же.
Глава 2.
- А знаете ли вы, что у всех студентов Пуффендуя вместе взятых взысканий меньше, чем у Джеймса Сириуса Поттера за последний год? – беззаботно сообщил волшебник в чёрной парадной мантии, сидящий за старым высоким столом. Парень и девушка, стоявшие у самого выхода из кабинета, переглянулись с бесхитростными улыбками. – Ладно, идите в свои спальни, завтра раздадите расписания на новый учебный год, - студенты асинхронно кинули напоследок «До свидания, профессор Лонгботтом» и скрылись за дверью. В комнате осталось три человека, хотя двое из них были совсем не реальны – не прозрачные, как призраки, но и не плотные. Они напоминали актеров из чёрно-белого фильма, неожиданно попавших в цветное кино. Профессор Лонгботтом, поднявшись из-за стола, протанцевал к двери, ведущей в спальню, но резко обернулся на полпути и раздосадовано воскликнул, стукнув себя ладонью по лбу:
- Ох, я забыл в Большом Зале шляпу! Вот болван!
Бесцветные мужчины отпрянули друг от друга, пропуская профессора, хотя вряд ли бы он натолкнулся на них. Невидимые, неслышимые и бестелесные – мечта любого шпиона. Проделав путь из нескольких коридоров и лестниц, волшебники подошли к большим тяжёлым дверям, которые затворялись на ночь. Профессор Лонгботтом достал волшебную палочку из рукава и легонько прикоснулся к двери – она без малейшего скрипа распахнулась, пропуская ночного гостя в объятья Большого Зала. Один из бестелесных мужчин оглянулся: слева от двери – картины, захватившие всё пространство стены, справа - стена намного длиннее, но из-за магических рисунков, сливавшихся в один непонятный пейзаж, могла показаться такого же размера, что и стена слева.
Чёрно-белые мужчины следовали за профессором по пятам – один из них прошёл рукой сквозь дверь, но даже не заметил этого. Профессор Лонгботтом уже было хотел направиться к преподавательскому столу, но, тихо ругнувшись, замер на пороге и поднял вверх свою палочку. Время вдруг начало тянуться так медленно, словно кто-то на небесах схватился за секундную стрелку и не давал ей ни малейшего шанса двигаться дальше. Небесные часы сопротивлялись. Палочка Невилла тяжело нарисовала полукруг – казалось, воздух вдруг превратился в холодное тесто, и палочка пыталась его разрезать. Заклинание «Вингардиум Левиоса» ударилось о стену, и она затрещала.
Мужчины, стоявшие возле двери, впитывали в себя каждую деталь, которую могли заметить. Кусок штукатурки медленно откололся от кирпичной кладки и с соответствующим звуком упал на пол.
- Святая Моргана! Впервые в жизни вижу подобное!
Маги с обычной скоростью обошли Невилла, который медленно поворачивал голову в направлении упавшей штукатурки, но вовсе не она стала причиной повышенного интереса - над полом задребезжала полоска света, взявшаяся из неоткуда. Свет начал закручиваться в толстую светящуюся спираль и распространяться – зацепил ноги на уровне щиколоток, обвивал ножки столов и табуреток. Тугие золотые нити заскользили змеёй по полу, без разрешения касаясь ядовитым языком всего, что можно и нельзя.
- Это руны? Да? Вряд ли что-то стихийное…
Потолок треснул, и ненастоящие звёзды потухли как тысяча свечей в поле от порыва ветра. Со стен начали медленно ползти флаги факультетов – хотя, на самом деле, они падали, срывались с флагштоков как бешеные. Один из столов вдруг поднялся в воздух и полетел к стене. Лучи света уже были везде, они слепили всех троих, заставляя щуриться и прикрывать глаза ладонями.
- Н-нет, это не руны, - запинаясь, ответил второй маг, беспомощно наблюдая, как палочка Невилла Лонгботтома вырывается из рук хозяина приказом свыше, а он сам падает ничком на пол. Крещендо свиста. Потом гром, перемешанный со скрежетом, и ветер такой силы, точно тысяча человек набрала полные лёгкие воздуха и одновременно выдохнула. Кто-то на небе перестал цепляться за секундную стрелку, и время резко выкинуло магов вперёд. Стол врезался в стену с оглушительным треском, жирандоли с горящими свечами как по приказу обрушились на него сверху и огонь немедленно заплясал на обломках. Потолок и пол устроили дуэль, нападая и обороняясь чем попало. Большой Зал, медленно превращаясь в руины, был вне себя от бешенства, тяжело дыша огнём и кашляя кусками кирпичей.
- Хаос, тени?! – взволнованно продолжал один из мужчин, пытаясь докричаться до второго сквозь шум, и заворожено наблюдая за тем, во что превращается Зал.
- Боюсь, что всё намного проще…
Глаза Невилла сомкнулись, и мужчин выкинуло прочь, обдав горячим воздухом напоследок.
***
Альбус Поттер и Роза Уизли с самого детства были «не разлей вода». Розе доверялись самые разные секреты, даже те, о которых и говорить было трудно. Некоторые вещи, неизвестные и родителям, с лёгкостью выбалтывались двоюродной сестре – она вся в мать, смолчит, хоть Круциатусом пытай. А ещё она в мать, когда раскрывает книгу и читает, быстро бегая по строчкам глазами – и ведь всё запоминает! Но, к сожалению, она в мать и тогда, когда в Альбусе просыпается желание вляпаться в неприятности.
«Ал, ну ты ещё помчись узнавать, в чём там дело! Тебе отработок захотелось? У твоего братца на них иммунитет, а у тебя - нет, так что забудь, и живи дальше, как и жил» - обычная реплика Роузи в ответ. Живи дальше, как и жил.… А он, интересно, чем каждый день занимается?
- Роуз, но тебе что, кажется это всё нормальным?
Они медленно шли по пустому коридору, который вёл к башням. Воскресное тёплое солнышко так и тянуло на прогулку вокруг озера, пока сентябрьские дожди не вступили в свои права, но большинство студентов, ещё не вошедших в привычный учебный ритм, отсыпались в тёплых кроватях, проклиная новые домашние задания. И только не эти двое просто кочевали привычными путями из библиотеки обратно в свои гостиные, и обратно – если захочется. Роуз остановилась и хотела что-то сказать, но задумалась, взглядом упершись в красно-золотой галстук, повязанный на шее Альбуса, и бессознательно задёргала кончик своего, сине-бронзового.
- Мне кажется, это не наше дело, - заговорила она вновь уже как-то обречённо. – Откуда тебе знать, какие сейчас технологии реконструкции в волшебном мире?
- Большой Зал был похож на руины – потолок обрушен, стены тоже, столы раскиданы в стороны.… Разве ты сама не помнишь, какой стоял грохот ночью? Трясло весь замок!
Альбус продолжил идти, и Роуз пришлось последовать за ним. Она прижимала книгу по трансфигурации к груди и считала шаги, опустив голову. Альбус ведь ошибается, да?
- Тем более, вспомни! – он обернулся к подруге, шагая спиной вперёд. – В конце третьего курса эти двое несчастных, которые устроили дуэль,… кто они были? Когтерванцы?
Она кивнула, поднимая голову:
- Через два метра лестница. И к чему ты клонишь? – Альбус развернулся и ловко запрыгнул на ступеньку, лестница уже отъезжала в сторону, образуя обрыв, но Роза тоже успела вскочить на неё.
- А ты вспомни, в каком состоянии был Зал Наград! Там хотя бы потолок не обвалился, но ремонтировали его несколько месяцев!
- Прошло уже три года! Я, например, ещё три года назад и не знала… - она запнулась, что-то пробормотав себе под нос, а Альбус с удивлением смотрел, как запылали её щёки. – В общем, три года – это большой срок.
Она свернула в коридор налево, давая понять, что сказала всё, что думает об этом. Альбус смотрел ей в спину некоторое время, потом отвернулся, двинувшись в противоположную сторону.
- Лучше бы я с Малфоем поговорил, - буркнул он себе под нос.
- А вы разве не поссорились?
Ал снова повернулся – Уизли стояла на расстоянии около пятнадцати метров от него, но всё услышала.
- Нет. Мы просто не разговариваем, - девушка рассмеялась, хотя даже Альбус не мог понять – пошутил он или сказал правду.
- Скажи мне, когда начнёте снова разговаривать, чтобы я успела выпить зелье против слизеринской заносчивости.
- Я сообщу тебе в письме с филином Малфоя, - Роуз снова захохотала и продолжила путь в свою башню. Альбус с улыбкой помчался в гостиную Гриффиндора, думая, что действительно неплохо бы было выловить слизеринца – почему-то никак не желала уходить мысль, что Скорпиус Малфой – единственный, кто полностью с ним согласится, хотя бы назло Роуз Уизли.
В гостиной к нему пристал брат, что удивительно, без своей свиты – Джеймс сначала ныл о плохом питании по утрам, потом просил одолжить неясыть, отправить письмо домой.
- Забыл свою любимую рубашку – она подходит под цвет глаз лучше других, а ведь скоро в Хогсмид…
- За столько лет мог и свою сову приобрести, - заметил Альбус, перебивая брата.
- Ну, зачем мне сова, если я не заказываю каждый день книжки по почте, как ты. – Альбус сделал вид, что разговор окончен, но согласия так и дал. – Да ладно, Ал, ты совсем не умеешь обижаться! Что тебе стоит одолжить брату бедную птичку на денёк?
Альбус махнул на него рукой и буркнул «Бери, на сколько хочешь», продолжая путь в свою спальню, но у брата на сегодня была максимальная программа переговоров с младшеньким.
- Ах, да, тебе передали записку, - Джеймс вытянул из кармана клочок розового пергамента, но стоило Альбусу протянуть ладонь, брат откинул руку назад, насмешливо наблюдая за его реакцией. – Подружка?
- А ты что, читал его? – Ал начал злиться – вечные эти его шуточки!
- М-м-м… нет, - Джеймс ещё несколько секунд просто испытывал терпение брата, а потом примирительно кинул пергамент в протянутую ладонь. – Я не читаю чужих записок.
Ну да, как же.
Альбус проводил взглядом Джеймса, который небрежно толкнул портрет Большой Дамы и скрылся в коридоре, и, наконец, развернул пергамент. Конечно, не от подружки, какие у него могут быть подружки? Хотя, могут, но… зачем?
«Ты ещё не соскучился по мне? Я по тебе тоже – нет. Но если вдруг захочешь поболтать, или просто поплакаться на тему, как тебе плохо живётся – ты знаешь, как меня найти».
Без подписи, потому что и почерк, и стиль автора говорили сами за себя. Альбус усмехнулся, ещё раз перечитав послание. Вспомнишь соплохвоста – он и свалится тебе на голову. Роузи, готовь своё антислизеринское зелье.
***
Очередь из желающих попробовать себя в качестве гриффиндорского охотника выстроилась нехилая – человек сорок, не меньше. И откуда только берутся каждый год?
Капитан команды Джеймс Поттер с опаской посмотрел на чёрную тучу, которая с каждой минутой была всё ближе и ближе к Хогвартсу, и, Сонорусом увеличив голос, объявил:
- Давайте быстрее проведём испытания, под дождём не хочется мокнуть! И сразу прошу даже не пробовать тем, кто впервые держит в руке метлу! Только если вы не Гарри Поттер, - добавил он тихо себе под нос, вспоминая рассказ отца о том, как тот попал в команду на первом курсе. Верные друзья Джеймса размахивали с трибун огромным гриффиндорским флагом и громко орали речёвки, как на чемпионате по квиддичу.
- Джемс Поттер – охотник от Бога,
Кто сомневается – пусть идёт в …
Крик Колина заглушили барабаны, которые Лоркан предусмотрительно наколдовал минуту назад и теперь во всю колотил по ним палочками. Гриффиндорцы, пришедшие на испытания, и те , которые просто сидели на трибунах, весело заголосили, поддерживая выступление Криви и Скамандера. Джеймс ухмыльнулся и снова повернулся к рискнувшим испытать себя гриффиндорцам:
- Делимся на… пять групп. Каждая группа по очереди поднимается в воздух, кто первый из группы поймает снитч – у того есть шанс сравниться с победителями из других групп.
Довольный своей тактикой, он стал подгонять нерасторопных школьников, среди которых были и его однокурсники, и в скором времени на поле стояли пять групп, четыре из которых ушли ждать на трибуны.
Это явно был не чемпионат мира. И даже не местный чемпионатик. На второй группе Колин перестал орать свои пошлые стишки и уныло высматривал в небе снитч, скрывавшийся уже пятую минуту. Туча затянула небо, и дождь обрушился на студентов, поливая как из ведра. Из оставшихся трёх групп многие удрали обратно в Хогвартс, даже не дождавшись новых указаний капитана. Вот они, страстные любители квиддича и готовые даже терпеть дождь ради того, чтобы поймать чёртов снитч, - ехидно подумал Джеймс, сидя под огромным зонтом, услужливо наколдованным командой. На трибунах осталось несколько человек, и было бессмысленно выпускать их по одному, поэтому через минуту в воздухе, борясь с непогодой, летали шесть человек – Элейн МакАртур, его однокурсница, Френк Дияр и Арнольд Закцвер с курса младше, и ещё четверо, которых Джеймс вообще видел впервые в жизни.
Колин и Лоркан сбежали в Хогвартс, мужественно просидев под дождём целых десять минут, и Джеймс уже начал думать, не прихватили ли они с собой снитч, - а что, подобные шуточки как раз в их духе. Кажется, ещё и директор говорила что-то о том, что сегодня на ужине должны присутствовать все. Неужели приехал новый преподаватель Защиты? Что они, не могли ещё месяц-другой порешать, подумать, кому дать должность? Конечно, выдернули из дома какого-нибудь старого калеку, бывшего аврора с манией преследования, а им теперь мучайся. Хотя, разве его это должно волновать? Пусть Альбус волнуется, раз захотел аврором стать, а ему, Джеймсу, даже можно все эти защитные чары не учить. Квиддич – вот его судьба.
С воздуха донёсся резкий треск, затем девчачий вскрик, и Поттер вскинул голову, высматривая сквозь пелену дождя источник звука. Игроки начали перебивать друг друга разными версиями о том, что могло случиться, вглядывались в дождь, и через пару секунд к ним на огромной скорости мчались шестеро кандидатов в ловцы, только почему-то на пяти мётлах.
Элейн МакАртур соскочила с метлы Френка Дияра, сжимая в руке обломки своей метлы и… золотой снитч.
- Я не хотел! Я просто не заметил тебя! – крикнул Дияр с глубоким сожалением в голосе, бросаясь к девушке – её мантия была порвана в районе талии и на коже проступала кровь. Джеймс тут же кинулся на помощь, стремительно вспоминая заживляющие заклинания. Дияр дрожащими руками уже аккуратно разрывал промокшую насквозь ткань, обнажая полоску кожи. Команда сгрудилась вокруг них, закрывая зонтом от стихии, а Джеймс палочкой колдовал над раной, но взгляд постоянно кидал на снитч, который беспомощно трепыхался в ладони девушки. Кривой разрез на теле начал затягиваться, и Джеймс облегчённо выдохнул - впервые пришлось применять это заклинание в реальных условиях.
- Думаю, стоит сходить в больничное крыло, - неуверенным высоким голосом заговорил Дияр, которого вообще вытолкнули из-под зонта под ливень.
- Думаю, стоит носить очки, если со зрением плохо, - огрызнулась девушка, принимая мантию Джеймса, которую тот любезно решил ей предоставить. Гриффиндорцы рассмеялись, покосившись на Дияра, но тот молчал, обиженно рассматривая свои расквасившиеся ботинки. Элейн, вспомнив про снитч, протянула его капитану и улыбнулась краешком губ:
- Надеюсь, я в команде? - Джеймс кивнул, улыбаясь, и взял мокрый мячик из побелевших от холода пальцев. – Только вот метла…
Дияр уже брёл в одиночестве к Хогвартсу, униженный и оскорблённый.
- Я думаю, он, и правда, не заметил тебя, - сказала одна из уже бывших кандидаток в команду. – Дождь разошёлся не на шутку, видимость очень плохая.
- Метлу пока возьмём из общего комплекта школы, а потом посмотрим – если ты настолько хороша, то мне не жалко будет…
- Нет, я сама могу купить! – тут же запротестовала Элейн, немного возбужденная после пережитого.
-… Не жалко будет вытрясти деньги из Дияра.
Девушка рассмеялась и покачала головой.
- Да, Поттер, ты можешь.
Гриффиндорцы дружно поспешили со стадиона в теплое помещение. Кто-то крикнул, что пришло время ужина, и им пришлось сразу, не переодеваясь, идти в Большой Зал. Шлёпая по замку и оставляя мокрые лужи позади, они появились на ужине, где их тут же заметила директор.
- Немедленно приведите себя в порядок, молодые люди! Поттер, я же ясно дала вам понять, что под дождём испытания не проводятся!
- Профессор, но в самом начале не было дождя, не буду же я прерываться из-за такой мелочи, - тут же ответил парень, очаровательно улыбаясь директору, и одновременно высматривал новые лица за преподавательским столом – но нет, два места всё так же пустовали, как и за обедом.
- Всем после ужина – сходить к Мадам Помфри и выпить перечной настойки, - строго приказала директор, смотря как к ним бежит разозлённый Филч, с ужасом рассматривая мокрых с ног до головы гриффиндорцев.
- Наказать! – завопил он, хромой походкой приблизившись к виновникам происшествия, а, увидев своего главного клиента по отработкам, и вовсе выпучил глаза. – А Поттера – исключить!
- За что, мистер Филч? Это всего лишь вода, - с еле заметной насмешкой сказала директор, одним лёгким движением волшебной палочки осушая мантии своих подопечных и лужи на полу, и направилась обратно к преподавательскому столу, не слушая возмущённых проклятий завхоза – проклятий, скорее, из-за своей магической беспомощности, чем из-за сырых пятен, так ловко высушенных одним заклинанием.
Джеймс поспешил к друзьям, совсем рядом оказался младший брат, и остальные члены команды примостились ближе к своему капитану. МакГонагалл поднялась со своего места в центре преподавательского стола, и шум медленно сошёл на «нет», право голоса осталось только за директором.
- Профессор Лонгботтом уже пришёл в себя, но отправлен в отпуск на неопределенное время, чтобы восстановить здоровье, поэтому у нас будет новый преподаватель Травологии, который и станет на время деканом факультета Пуффендуй, - она выдержала паузу, дав возможность студентам, а особенно пуффендуйцам, обсудить новость, и продолжила. – Так же у нас ещё один новый преподаватель - Защиты от Тёмных Сил, который опаздывает, но, я думаю, появится уже скоро. И, конечно, он так же станет деканом факультета Гриффиндор.
- Лишь бы не старый маразматик, - воспроизвёл мысли Джеймса Колин, умоляюще посмотрев на потолок Большого Зала.
– И пускай он будет понимающим и разрешит нам гулять ночью по коридорам, - присоединился к нему Лоркан, так же глядя в наколдованное звёздное небо.
- А ещё кастрирует Филча, пока это не сделали мы, - продолжал Колин – он вошёл в образ и молитвенно сложил ладони на уровне лица.
- Я отказываюсь это делать, - Джеймса передёрнуло, и он сделал вид, что его тошнит. Друзья склонились над столом в беззвучном приступе смеха.
- И – последнее объявление на сегодня, - ещё громче заговорила МакГонагалл, и лицо её стало ещё серьезнее, хотя казалось, что предела уже нет. – За школой лесничий Хагрид посадил поляну диких велистеньев, и, пока они не созрели и ведут себя агрессивнее пещерных троллей, к этому месту строжайше запрещено подходить. На этом у меня всё.
Она присела на своё место, и одновременно с этим столы начали ломиться от еды и напитков.
- Да кому они нужны, эти её велистенья? – поморщился Колин, ожидая, пока Джеймс нагребет себе в тарелку несколько куриных ножек и передаст ему.
- Ну, она просто предупредила, чтобы случайно никого они не убили. Знаете, они действительно опасные в раннем возрасте, ещё хуже Гремучей Ивы, - со знанием дела пояснял Лоркан, аккуратными, полными аристократии движениями, накладывая салата в тарелку.
- Гремучая Ива – не проблема, если знаешь, как с ней справиться. Уверен, что и с велистеньями можно разобраться.
- Да, Джеймс, только оно тебе нужно? – жалобно спросил Лоркан. Джеймс подмигнул ему и засмеялся так, как обычно смеется узник в тюрьме, придумывая план побега. – И не говори мне про «последний год в родных стенах». Есть ещё куча неисследованных потайных комнат в Хогвартсе, к которым никто не запрещал приближаться.
- Дело говоришь, - одобрительно поднял руку Колин и Лоркан с серьёзным лицом «дал пять». – Хотя велистенья… что-то в этом есть…
Они уже забыли и об испытаниях, и о новых преподавателях, и когда в Большой Зал зашли двое, сначала их даже не заметили те, кто сидел дальше всего от выхода, но молчание волной дошло до преподавателей, и директор поднялась со своего места, в приветствии раскинув руки.
- Добро пожаловать! Наконец-то!
Кусок курицы выпал из приоткрытого рта Джеймса, пока он одними глазами, не в силах пошевельнуться, провожал гостей, в особенности – одного из них. Студенты зашептались и чуть оживились, как только гости проделали половину пути к преподавательскому столу. Лоркан откашлялся и тихо, почти не двигая губами, зашептал:
- Знаешь, Джей, если твой отец будет нашим новым деканом, то… я даже и не знаю, стоит ли нам пытаться осуществить хоть один из наших гениальных планов.
Объект его монолога шёл впереди, за ним поспевала высокая ведьма, лицо которой вряд ли было знакомо кому-то из студентов Хогвартса. Гарри Поттер быстро рассматривал лица студентов, но на Джеймсе, Альбусе и Лили взгляд остановился почти на несколько секунд – Джеймс пребывал в молчаливой панике, в отличие от брата и сестры, которые были лишь удивлены, но не более.
- Рада представить, - вновь заговорила директор, - нового преподавателя Травологии, декана Пуффендуя – миссис Алисию Гуди. И, если ещё кто-то не узнал, - вашего нового преподавателя Защиты от Тёмных Сил, декана факультета Гриффиндор, мистера Гарри Поттера.
Глава 3.
Альбус Поттер ожесточённо тыкал волшебной палочкой в чёрное перо, не желавшее реагировать на заклинание.
- Сальвио Реум, - прошептал гриффиндорец снова. – Сальвио Реум… Сальвио…
Мимо прошёл, перебирая коротенькими ножками, профессор Флитвик, и Альбус заткнулся, не прекращая манипуляций палочкой. Вдруг в дверь пару раз стукнули, и она приоткрылась, опоздавший быстро проскочил в кабинет заклинаний и, извинившись, плюхнулся на стул рядом с Поттером. Ал пару минут придирчиво осматривал Малфоя с ног до головы, не зная, верить своим глазам или нет.
- И где ты был две недели, позволь спросить? – наконец спросил он тихо, напрочь забыв о неподвластном заклинании. Малфой закатил глаза, вытащил из сумки свою палочку и пару учебников и огляделся по сторонам. – Ты написал мне… четвертого сентября, да? Я думал, что ты в школе. Как обычно, устроил заварушку с Паркинсон, и представь моё удивление, когда расхлёбывать это зелье пришёл не ты, а её дружки два на два метра.
Малфой удивленно приподнял одну бровь и губы его предательски задрожали от смеха. Альбус аж задохнулся от возмущения – этот слезиринский засранец даже не думал извиняться. Хотя, кто-то на это надеялся?
- Да ладно, Поттер, не злись…
- У меня до сих пор синяк на лопатке, даже зельем не снимается. Твоё счастье, что я знаю парочку хороших заклинаний, а эти шкафы «два на два» даже про палочки забыли.
- Мне кажется, это всё-таки твоё счастье, - осклабился в ответ слизеринец.
- Нет, Малфой, твоё, - Малфой лишь хмыкнул. - Нам стоит придумать другую систему оповещения. Эта идея была твоей. И, как и все твои идеи, она отвратительна.
- Тогда сам думай, гений.
- Мистер Малфой, я понимаю, что ваш друг очень рад вашему появлению, но, может быть, стоит перенести обсуждение каникул на другое время?
Флитвик в очередной раз прошёлся мимо с важным видом, Малфой ответил ему елейной улыбкой, но стоило преподавателю удалиться, как Альбус тут же продолжил:
- Можно просто пускать патронуса…
- Фу, как это по-гриффиндорски, - Малфой состроил кислую мину.
- Зато не по-слизерински. Где ты был?
Малфой чуть повернул голову назад – конечно, девчонки, что сидели за ними, уже прочистили свои милые ушки и приготовились слушать всё-всё-всё, чтобы потом болтать налево и направо, играя в «Сломанный Омут Памяти».
- После урока расскажу, - сказал он с таким выражением, словно знал самую ошеломительную тайну из всех, что когда-либо могли быть услышаны девчонками. Альбус ничего не ответил и снова приподнял палочку над пером:
- Сальвио Реум.
Перо не сдвинулось с места. Альбус краем глаза увидел, как снова приподнимаются брови слизеринца, но сделал вид, что его это не волнует, и повторил заклинание вслух. Перо на секунду чуть приподнялось в воздух, слабо вспыхнув синевой, и опустилось обратно. Ещё чуть-чуть, показалось Альбусу, и глаза Малфоя вывалятся на стол прямо рядом с пером.
- Альбус Поттер не может справиться с новым заклинанием? Или это ты меня так развлекаешь? – Альбус смотрел на перо, поджав губы. Малфой, усмехнувшись в неизвестно какой раз, приподнял свою палочку, и уже через несколько секунд его перо приподнялось, засветилось синим – намного ярче, чем перо Альбуса ранее, - и, сделав сальто, осталось висеть над столом на уровне глаз.
- Поздравляю, мистер Малфой, - заметив успех, заговорил Флитвик, и обратился ко всему классу. - Я же говорил, что заклинание совсем лёгкое. Ладно, можете идти на обед, урок окончен!
Альбус мысленно застонал от безысходности. Просто невероятно, что за полтора часа, что были полностью в его распоряжении, он так и не смог ничего поделать с пером. Установить защиту на обычное перо! Не на замок и даже не на любимого неясытя, а на простое перо. Чуть выше уровня СОВ, хотя не дотягивает до ЖАБА. А ведь на СОВ он вытворил нечто невероятное с той тарелкой, что была представлена в виде объекта колдовства. Тарелка танцевала с профессором МакГонагалл, растягивалась и принимала невиданные формы, не разбивалась о стены, кидаясь на них в атаку, и ни одно заклинание преподавателей так и не смогло обуздать разбушевавшуюся посудину. Члены комиссии сначала изучали тарелку, думая, что Альбус просто ловкий мошенник, но потом аплодировали стоя и сравнивали его с тем, в честь кого его назвали – с самим Альбусом Дамблдором. И это-то в шестнадцать лет! А что теперь? Он даже палочкой воспользоваться не может. Она его не слушается, просто игнорирует. Издевается. Молчит.
Даже неделю тому назад, когда он кидался заклинаниями в слизеринцев, всё было в сто раз лучше. Но, кажется, будто каждый день кто-то высасывает из него все магические силы. Забирает все возможности. Хочет оставить его беспомощным сквибом.
«Ты врёшь самому себе. Но ты не знаешь, почему это происходит».
Альбус действительно не знал. Может, догадывался. Задевал краем сознания ответы, но тут же упускал их. Спросить,… а у кого? У родителей – значит рассказать о том, как он продуктивно проводил свои каникулы. У преподавателей? Всё равно отец узнает. Кстати, он и так преподаватель. Как же неудачно, что именно сейчас он приехал в Хогвартс. Да Альбус бы пищал от радости, появись отец здесь ещё в прошлом году, когда у него не было никаких проблем, а старший брат всё больше и больше набирался решимости перевернуть замок вверх дном. Да он даже готов сейчас благословить Джеймса на все его шуточки, лишь бы отец уехал! Но теперь… что уж мечтать зря.
А больше спрашивать некого. Роза и так помогает, как может, вот и Скорпиус вернулся, но от этого помощи ждать всё равно, что от гиппогрифа. Если бы можно было пройти в кабинет директора и поговорить с портретом Альбуса Дамблдора – тот бы подсказал ему, как и дома, хотя бы намёком, что теперь делать, но кто же его пустит в этот кабинет? И вообще, услышит ли он ответ или снова будет довольствоваться двойным смыслом дамблдоровских афоризмов?
Нет, придётся думать самому. Как обычно.
Они с Скорпиусом шли по коридорам Хогвартса в безмолвии и думая каждый о своём. Скорпиус остановился возле одного из окон, из него виднелось озеро. Обычная для перерыва толкучка и шум были очень некстати для спокойного разговора, поэтому Скорпиус кивнул головой в сторону того самого озера, и Альбус, как всегда, прекрасно его понял.
- А с какой стати я тебе понадобился в первые же дни? – поинтересовался Скорпиус, когда они уже вышли из замка на улицу.
- В школе что-то происходит. Я не знаю, что, но… всё это странно, - Скорпиус, молча, шёл вперед, засунув руки в карманы брюк, мантию он перекинул через плечо и ослабил узел галстука – на улице было жарковато, особенно для сентября. – Сначала это происшествие с профессором Лонгботтомом в Большом Зале. Потом приезжает отец. Директор запрещает приближаться к непонятно зачем высаженным за замком велистеньям. Ты уже знаешь об этом?
Они приблизились к озеру, в котором наслаждался плаваньем гигантский кальмар, а первокурсники резво бегали возле кромки воды, специально привлекая к себе внимание морского чудища. Скорпиус и Альбус заняли место под одним из массивных дубов, подальше от малышни, перед этим трансфигурировав траву в зеленый плед.
- Думаю, ты даже не удивишься, узнав, что именно поэтому отец не пускал меня в Хогвартс, - снова заговорил слизеринец. Альбус понимающе кивнул, смотря на друга:
- Я так и предполагал. Но что же переубедило твоего отца?
Скопиус хмыкнул:
- Твой отец.
Вот теперь Альбус удивился, даже не зная поначалу, что и сказать. Первогодки выманили кальмара на другую сторону озера и теперь бегали неподалёку от дерева, под которым примостились шестикурсники. Скорпиус проводил их хмурым взглядом и замер, увидев вдалеке обладательницу рыжеволосой головки. Роззи Уизли явно направлялась к ним.
- Ещё одно подтверждение того, что в этом году Хогвартс преподнесет нам немало сюрпризов.
Скорпиус медленно отвёл взгляд от девушки и повернулся к задумчивому Поттеру – тот, покусывая губу, смотрел в сторону замка. Точнее, в ту сторону, где и посадили получившие известность велистенья – с бурыми стволами, зелеными с жёлтым листьями непонятной формы – они, густо высаженные, напоминали цветные паутины, наскоро запутанные взбешенными пауками.
- Роуз! Вот Скорпиус со мной согласен! – громко сказал Альбус, обращаясь к девушке, которая уже стояла за спиной Малфоя – она обошла их плед уселась рядом с Альбусом, с прищуром рассматривая слизеринца.
- Я и не сомневалась. То, что орёл видит сверху, ползающая змея никогда не увидит.
Альбус растерянно посмотрел на двоюродную сестру:
- Э-э-э… и что это значит?
- Мисс Уизли намекает, что я, - Скорпиус дернул себя за эмблему Слизерина, - не вижу того, что видит она. Совсем неоригинально. Ровена Когтерван?
Девушка ухмыльнулась краешком губ, давая понять, что оппонент не ошибся.
- Нам не нужно лезть в это дело. Я думаю, что даже если в замке что-то происходит, то с этим разберутся взрослые.
- То есть, ты уже не отрицаешь, что мы становимся свидетелями новой постановки, задуманной свыше?
- Можно и так сказать, - Роуз кивнула. – Но это не значит, что я стану принимать участие в том, что вы задумали. У вас…
- Но мы…
- … всё по глазам видно, - закончила она с достоинством, вытянув из сумки пару бутербродов, прихваченных с обеда, и протянула один Альбусу.
- Мне вообще наплевать на всё, лишь бы гостиную Слизерина не задело, - тут же сообщил Скорпиус, не обращая внимания на урчание в животе и бесцеремонное поведение этих двоих. – А что там, в голове у Ала – не мои проблемы.
- Я не собираюсь никуда вляпываться. У меня и так проблем хватает.
Роуз резко к нему повернулась – её беспокойный взгляд говорил сам за себя. А вот судя по Скорпиусу, ему сейчас было лишь очень интересно – наконец он услышит объяснения того, что это он такое наблюдал получасом ранее на уроке Заклинаний. Ал понуро опустил голову, мысленно проклиная свой длинный язык.
- Меня не слушается палочка, - сказал он после минуты молчания, когда терпеть два пытливых взгляда уже было невозможно. – То есть, она слушается, но с трудом. Иногда всё нормально, но бывают периоды, когда я сам себе напоминаю сквиба. Произношу заклинания раз за разом – и ноль реакции. Я даже не чувствую магии в эти моменты. Обычно у меня подъем сил, такое ощущение, словно я лечу без метлы. А сейчас… пустота. Вообще ничего. Магия пытается бороться там, внутри меня, но не может вырваться на свободу. Я… не знаю, в чем дело.
- Но летом такого не было, - выдавила из себя Роуз, поражённо вытаращившись на друга. – Просто мелкие колебания, так ведь? – гриффиндорец кивнул. Скорпиус переводил взгляд с Роуз на Альбуса, не зная, с чего начать:
- А почему ты мне об этом не написал летом?
- Отец мог прочитать мою почту. Он летом и так смотрел на меня косо, что-то подозревая – слава Мерлину, что до откровенного разговора дело не дошло.
Роуз покончила с бутербродом, палочкой убрав крошки со своей юбки, и, прокашлявшись, сказала:
- Нам нужно сейчас решить, что делать. Но обратиться к взрослым мы не можем. И твои вопросы «Почему?» я срублю на корню, - Скорпиус сузил глаза, захлопнув рот. – Никто не должен знать. Как и в прошлом году, правила не поменялись. Мы сами должны докопаться до истины. Итак, Ал, что тебе сказал портрет Дамблдора?
Альбус откинулся назад, облокотившись на руки, и погрузился в воспоминания.
С портретом Дамблдора он общался часто. Иногда даже по несколько раз в день. Всё-таки Дамблдор был мудрейшим из магов, которые когда-либо существовали, и очень здорово, что один из его портретов Гарри Поттер пожелал видеть в своём кабинете дома. Дамблдор взирал на вошедших, блестя очками-половинками, и очень тепло улыбался Альбусу, когда они общались наедине. Младший сын Поттеров с детства знал, в честь кого его назвали, и со временем понимал, что это удивительная удача – носить имя в честь самого Дамблдора. С Дамблдором на портрете он нашёл общий язык сразу, и был уверен, что с живым волшебником общался бы ничуть не хуже. Портретная магия – одна из самых удивительных магических тайн. Говорят, портрет основателей Хогвартса был первым магическим портретом в их мире, и именно основатели постарались, чтобы картина была не только «живой», но и несла в себе память того, кто был изображён на портрете. Холст с изображением Альбуса Дамблдора в кабинете Гарри Поттера не стал исключением – иногда Альбус забывал о том, что видит перед собой лишь частицу некогда жившего волшебника, и говорил с ним, говорил, говорил… Дамблдор утверждал, что более внимательного слушателя не встречал никогда, даже при жизни – но кто его знает, этот портрет?
В свои двенадцать Альбус прекрасно помнил, когда вместо того, чтобы бежать к родителям за советом, он нередко приходил в кабинет отца, к портрету старика. У него были ответы на все вопросы – правда, формулировал он их так, что даже умница Роуз иногда хмурилась и жаловалась Алу, что не понимает, что имел в виду его кумир. Ал Поттер лишь пожимал плечами, - а Роуз сердилась ещё больше, - но ничего поделать не мог – загадочные речи Дамблдора он любил, хотя тоже не всегда мог понять их смысл.
В четырнадцать Ал уже разговаривал с портретом почти на равных, обсуждал проблемы магического мира и с восторгом рассказывал, как здорово в Аврориате, куда часто водил его отец. «Почувствуй дух этого сплочённого коллектива, Ал, - говорил Гарри Поттер, кивками приветствуя проносящихся по коридору подчиненных. – Когда-нибудь ты станешь одним из нас. Правда, тут чувствуется магия, как нигде больше?». Альбус только кивал и с вытаращенными глазами разглядывал сводки новостей, фотографии опасных преступников и газетные вырезки, налепленные на стены коридоров. В Аврориате было много настоящей магии – все сильные волшебники, все организованные и умные, такие, какими хотел стать каждый подрастающий маг. Когда магия лёгкая, почти незаметная, когда ты плывёшь на её волнах – это самое лучшее чувство, которое можно испытать в жизни. Никакая более профессия в мире не позволит использовать такое количество магии в короткий промежуток времени. В самих аврорах силы столько, что хватит на десяток школьников, и ещё останется.
Дамблдор кивал и говорил, что отцу можно довериться. Аврориат – прекрасное место для молодого Альбуса Северуса поттера. Ал снова и снова размышлял о том, как это замечательно, что Дамблдор полностью поддерживает его мнение. Его благословление – одно из самых важных, самых нужных. Теперь всё точно разложено по полочкам, всё просто и понятно. Аврориат – легко! Колдовать лучше всех – да без проблем. С каждым последующим одобрением старого волшебника Альбус, чувствуя себя чуть ли не богом, с невероятной лёгкостью справлялся с любым заданием, которое ему могли предложить.
Но этим летом Поттер был серьёзен, как никогда, рассказывая о том, что с ним происходит. Дамблдор слушал и кивал, как обычно, подчёркивая этими жестами, что всё это очень серьезно. Но ответа он так и не услышал.
- Пришло время, Альбус, - сказал старик с портрета тогда, - которое не могло нас проигнорировать. Все маги, подобные тебе, когда-то были поставлены в тупик поведением своих палочек. Но всему есть жирная точка, которую ты должен поставить своей собственной рукой.
Шестнадцатилетний Альбус вздохнул. Он был напуган, но улыбка на лице появилась сама собой – как бы он хотел научиться вкладывать в образный ответ так много смысла, как это умеет Дамблдор.
- И что я должен сделать?
- Я думаю, то же, что и я в своё время, и все эти волшебники, которые были в смятении от того, что происходит. Но у них не было подсказчика. И в этом вся суть.
Роуз смотрела на Альбуса угрюмо, чем была не похожа на саму себя – всегда веселую и таинственную, какой её привыкли видеть окружающие.
- То есть, он не знает, - подвёл итог Скорпиус, но Альбус покачал головой:
- Да нет же. В принципе, застой – это норма. Скорее всего, это переход какой-то границы, который каждый волшебник совершает по-своему. Именно поэтому Дамблдор тут бессилен – у каждого свой способ перехода. Но… я даже не знаю, что это может быть – ритуал, незапланированная вспышка магии или…
- Первый поцелуй, Поттер, - гаденько, по-малфоевски заржал закадычный друг, за что получил по затылку от потянувшегося к нему Альбуса. – Ох, как хорошо, что ты не можешь колдовать, а то, судя по взгляду, сейчас бы я получил Аваду, первую и последнюю в своей жизни.
- Это не смешно, Малфой, - пришла на помощь Роуз. – И не забывай, что палочка у меня есть, и я вовсе не на твоей стороне сегодня. Впрочем, как и всегда.
- Ты ещё не сказала своё фирменное «Червяк дракону не товарищ».
Альбус поднялся с пледа, но его даже не заметили, и, прихватив свою палочку, направился к замку.
- Вообще-то наоборот, ведь это ты здесь червяк, - продолжала Уизли, метая глазами молнии. Скорпиус гордо задрал нос:
- Я так не думаю.
- Ах ты, свинья!..
- Разберись, Уизли, кто же я.
- Ты мерзкий змееныш!.. Альбус, подожди, у нас же сейчас сдвоенная Трансфигурация!
Девушка, совсем забыв про Малфоя, который неторопливо остался идти позади, побежала за братом, пряча свою палочку в большую сумку.
***
- Миссис МакАртур?
- Мисс. Я вдова.
- Простите. Я…
- Вряд ли в мире найдется волшебник, который вас не знает, мистер Поттер. Проходите.
Гарри устало улыбнулся и кивнул, пропуская внутрь сначала несколько человек, а потом и зашёл сам, закрыв за собой дверь, колокольчик над дверью сонно звякнул. Мисс МакАртур, женщина примерно одного возраста с Гарри Поттером, зашла за регистрационную стойку в своём отеле и взглянула на ночных гостей.
- Думаю, то, почему вы пожелали прийти ночью, совершенно меня не должно касаться, поэтому просто выполню свою работу. Вот четыре пары ключей, как вы и просили, - ключи плавно слетели с крючков на стене в ладони волшебников. – Постели застелены. Завтракать, обедать и ужинать вы можете у нас, если пожелаете. Ночью обычно из отеля выход запрещён, поэтому лучше предупредить заранее, если вы захотите выйти. Времена у нас спокойные, но осторожность не помешает.
Гарри кивнул, прекрасно понимая политику этих стен в общем, и мисс МакАртур в частности.
- Я буду жить в Хогвартсе, поэтому за главного остаётся мистер Бинкс, - сообщил Поттер и названный волшебник приспустил остроконечную шляпу, чуть кланяясь хозяйке отеля. – Он будет осуществлять с вами все контакты. Может случиться так, что они будут отсутствовать по нескольку суток. Но, как вы уже сам догадываетесь, ночные походы, само собой, неизбежны.
Теперь кивнула мисс МакАртур. Гарри разрешил гостям подняться в свои номера, оставшись с женщиной наедине.
- Мистер Поттер. Всё это меня немного беспокоит. В замке что-то происходит? – напрямую спросила она – выглядела она слегка встревоженной, хотя это могло показаться Гарри в неясном свете дрожащих свечей.
- Не настолько, чтобы начать волноваться. Это всего лишь меры предосторожности. Но я не думаю, что мы столкнёмся с чем-либо серьезным, - подбирая слова, медленно ответил мужчина. Он устал за последние несколько дней, что не могло не отпечататься на его лице, которое отразилось в темноватом зеркале у входа – бледноватое, с трёхдневной щетиной. Лицо человека, которому просто некогда заняться собой. С таким лицом разве можно говорить о том, что всё хорошо? Мисс МакАртур так не считала.
- В Хогвартсе учится моя дочь. И ваши дети тоже. И ещё много чужих детей, чьи родители абсолютно уверены, что отправили своих чад в безопасное место. Времена спокойные, - повторила она второй раз за ночь, - но когда Гарри Поттер появляется на пороге Хогвартса впервые за столько лет, невольно начинаешь думать, действительно ли это так.
Гарри чуть опустил голову и жестом, который уже стал привычным, запустил пальцы в волосы.
- Даже если вы и правы, то разве мы не сможем справиться тем, что нас ждёт, после того, что мы пережили в той войне?
- Нельзя наивно предполагать, что Волан-де-Морт – самое страшное, что случалось с нами.
- А я этого и не говорил, - тихо парировал мужчина. – Как и не говорил про опасность.
Женщина замолчала, но взгляда не отвела, поэтому он решил закончить этот разговор. Единственное, чего он желал сейчас – лечь спать и проснуться утром бодрым, без груза проблем и, желательно рядом с Джинни у себя дома. Только вот максимум то, что его ждало – одноместная кровать в спальне преподавателя Защиты от Тёмных Сил.
- Вам не о чем беспокоиться, - сказал он до боли приевшуюся фразу, которую повторял почти постоянно. – Спокойной ночи.
Мисс МакАртур проводила его до дверей и, закрыв их заклинанием, прислонилась спиной к двери и слушала лёгкий звон колокольчика над головой, потом потушила все свечи и заперла за собой дверь в комнате на первом этаже. Спокойной ночи, мистер Поттер, спокойной ночи.
Наконец-то я получаю удовольствие от писательства. Хоть и знаю, что не шедевр, но... мне это нравится, черт побери. Вот так.